cuoresenza, она такая удивительная **

Алиса не может вспомнить времени, когда не знала этого места. Ей кажется, оно было всегда – такое загадочное, волшебное и неизменно прекрасное. Сразу за мостом пылала огненными фруктами тёмно-зелёная листва – в этой апельсиновой роще, где Алиса не раз блуждала, в переплетении трав и жавшегося к корням мха всегда можно было найти что-то новое и удивительное. Иногда среди гладких стволов мелькали прогалины. Залитые звёздным светом, увенчанные россыпью кровавой клюквы, что застыла напротив линии горизонта. Небо там порой казались отражением земли, а земля – опрокинутым небом. С дороги же, сиявшей светом фонарей, видно было, как разрезали облака фиолетовые скалы, похожие то на выдранные, щербатые зубы дракона, то на магические кристаллы. Да и сама волшебная страна походила то на сон, то на реальность.

Воздух густеет, будто рисуя несколько фигур в чёрных плащах, но Алиса этого не замечает, как не слышит и взволнованного оклика Фрэнка. Лишь когда её обезоруживают и грубо хватают за руки, она испуганно оглядывается, пытаясь вернуться в мир, свернувшийся клубком от аппарации. Новый вид – деревянный, тёплый – перекрывает серую пелену мороси. Испуганное и напряжённое лицо Фрэнка сливается с бесчувственными белыми масками. Кажется, кто-то что-то говорит, спрашивает, но Алиса различает только всё нарастающий шум. Ей дают сильную пощёчину, и мир наконец выравнивается, перестаёт кружиться.

- Где Лорд, отвечай! Отвечай, предательница крови! Круцио!

Кажется, Алиса слышит собственный крик, но потом всё растворяется, исчезает вместе с болью...

Мотылёк, размером напоминающий маленького пони, подлетает к Алисе и осыпает её с крыльев золотым конфетти. Она смеётся, подходит ближе и запрыгивает ему на спину. Мотылёк раскрывает крылья и устремляется к звёздам – выше, выше, выше... Резко поворачивает, у Алисы захватывает дух, и она кричит – радостно, громко, без страха. Прямо под ними рушится каменный мост, отрезая дорогу обратно...

Утром в больницу святого Мунго поступает ещё одна сумасшедшая.
(с) AlicaGrace

для меня они именно Фрэнк и Алиса

Отредактировано фретка (2012-11-15 12:34:19)

омномном

ты - мое вдохновение

Oh, simple thing, where have you gone? I'm getting old and I need something to rely on.
So, tell me when you gonna let me in, I'm getting tired and I need somewhere to begin.
So if you have a minute why don't we go, talk about it somewhere only we know?
This could be the end of everything. So why don't we go?

Где-то в Лондоне полыхают вспышки боевых заклинаний, рушатся жизни и дома погружаются во тьму, липкую, наполненную страхом. Пожиратели смерти убивают людей, отважные авроры бросаются им наперерез; в оппозиции так мало людей, темные ряды так быстро растут. Это слишком тяжелое время, чтобы находить место для романтики, для любви. Пытаясь сохранить не только свои, но и чужие жизни, люди отвергают любимых - так проще, если ты не будешь связан со мной. Так легче, если что вдруг, тебе забыть меня. Почему-то в семидесятых это воспринималось острее, а ведь тогда было гораздо меньше сторонников Темного Лорда. Только почему-то люди все же боялись выходить в сумраке на улицу, ходить по одному в малолюдных местах и всегда крепко-накрепко запирали двери. Сейчас все было не так, и эта общая беззаботность, с другой стороны, казалась защитной реакцией. Гораздо проще не обращать внимание и жить, как раньше, нежели храбриться и трезво смотреть на мир. Но то было в Лондоне, где серый дождь и холодные лужи. В Румынии же плавно светило солнце, а в домике Чарли Уизли, кажется, рождалась любовь.

Алисия молчала, скованная своими мыслями и чувствами. Вот он, здесь, рядом. Целует так мягко, так сладко, что хочется только продолжать и не останавливаться. Растворяться в этих ласках, шептать что-то сбивчиво, просить продолжения. Поражаться собственной неопытности и тому, как сладко все это - вот почему люди так любят любить. Заниматься любовью, черт возьми, она во второй раз в жизни почувствовала эту томящую тяжесть в животе, которая усиливалась от каждого движения губ, от каждого тонкого прикосновения языка. Еще, больше, желания такие стыдные, что щеки заливает пунцовый румянец. Она тянется к нему руками, тянется телом и губами, и молит про себя о том, о чем никогда не скажет в полный голос, да и не прошепчет - ведь слишком открыто это, слишком сильно. И платье такое шершавое на горячей коже, губы пульсируют, коленки подкашиваются и кружится голова. Как в прошлый раз, только сильнее, а разгорается медленнее. Может быть, потому ребята так и любили в Хогвартсе играть в эту дурацкую игру, где нужно целовать кого-то? А она отказывалась, и правильно, ведь лучше так, чем с кем-то другим. Лучше с Чарли, конечно же, только вот...
Только вот осознание, трезвая оценка происходящего вдруг шарахнула по голове так не во время. Неправильно, как обычно, этот чертов закон Мерфи, который всегда все портит. Чарли и она, она и Чарли. Они ведь не могут, они не должны. Его уволят, ее выгонят с практики. А ведь до ее окончания еще столько времени! Что, если ее не возьмут потом сюда работать? Как тогда? Жить где-то неподалеку, в Румынии, видеться с ним раз в неделю? Или вовсе прозябать в Лондоне, где так страшно и опасно. Мысли вдруг взметнулись вихрем, закружившись в другую сторону. Как там Анджелина, Кэти, Ли и близнецы? Все ли с ними в порядке? Они там, в Лондоне, рискуют своей жизнью ради мира, ради чужих жизней. А она наслаждается поцелуями и мечтает о том, о чем не скажешь вслух даже лучшей подруге!

- Я не целую практиканток. Я хочу целовать только одну.

И на Алисию словно выливается ушат воды от этих слов, сказанных столь нежным голосом, что в животе внутренности совершают кувырок.

- Нет, Чарли. Нет, - она испуганно смотрит, проводит пальцами по губам и растерянно сводит вместе брови. Ей стыдно, ей так стыдно за все происходящее, за его непонимающий взгляд, за свои красные щеки. За то, что полностью растворилась в эгоистичном желании быть счастливой, когда другие люди умирают совсем неподалеку, всего лишь за несколько миль. В другой стране, в родной стране. Там мамочка совсем одна, там маленькая сестренка, которой через год в Хогвартс. Как они, все ли с ними в порядке? Ребята, конечно, обещали за ними присматривать, да и Джорданы живут неподалеку, но все же. Подумать только, какая она глупая и противная, что сейчас думала только о любви. Кинулась беззаботно, словно все хорошо вокруг. Наверное, это Румынский воздух затуманил ей голову, но она опомнилась и теперь знает, что делать.

- Мы не можем, понимаешь? Не то время, не сейчас, это слишком... Мы не имеем права думать друг о друге, вообще заниматься подобным! И потом, ты же мой учитель, это не законно, нас выгонят... - Алисия решительно оттолкнула ладошками Чарли от себя и шагнула в глубь гостиной, подходя к окну. Там все было прекрасно, там все было спокойно. Но в душе бушевало бескрайнее море, штормившее, заливающее берега. Действия потихоньку складывались в единую линию, девушка находила все больше доводов против происходящего, пока наконец не натолкнулась на огромный айсберг, который резко встряхнул ее, поставив на ноги. Комната приобрела резкие очертания, растерянный Чарли показался совершенно незнакомым и чужим. И почему она не подумала об этом сразу, почему начала приводить какие-то глупые доводы, на которые можно наплевать, если на поверхности лежало то, что напрочь перечеркивало все возможные развития событий?

- Ты бы не сказал этого, верно? Ни слова бы не сказал, даже шага навстречу не сделал, если бы я не пришла сама. Если бы не высказалась, если бы не расплакалась. Ты же просто пожалел меня, Чарли!

определенно, главное OTP

бумажная кошка, ох, спасибо **
с мувом все прошло гладко и легко, слава богу х)