Из статьи о Титанике. Тот кто написал ее навеки мой кумир.

14 апреля 1912 года мир ещё был сытым, наглым и непотопляемым. Человечество подчинило себе силу пара и электричества — оно больше не нуждалось в Боге.
Поэтому к исходу чёрной субботы 14 апреля рок напомнил о себе. Тяжёлые соленые волны сомкнулись над самой амбициозной после Вавилонской башни мечтой человечества — роскошным «Титаником».
Изучая подробности кораблекрушения, исследователи не могут избавиться от странного чувства: все происшедшее выстраивалось в бесконечную цель абсурдных, необъяснимых и трагических недоразумений. Тысячи мелких людских оплошностей слились в одну чудовищную несуразность, так, как если бы все вокруг сознательно трудились с целью похоронить гигантский лайнер в чёрной атлантической глубине.

Церемонию спуска «Титаника» на воду 31 мая 1911 года организовали с большой помпой: были приглашены тысячи гостей и журналистов, выпущены специальные открытки и сувениры, для смазки «салазок», по которым чудовищная туша парохода съехала со стапеля в воду, было использовано 23 тонны паровозного масла и жидкого мыла. В небо пускались ракеты, дюжинами разбивались бутылки с шампанским… Устроители почему-то забыли только об одном — они не освятили корабль по христианскому морскому обычаю. Как выяснилось позже, серийный номер «Титаника» — 390904. После операции «превращения» цифр в буквы читается как короткая богохульная фраза «No Pope». Это наблюдение стало ещё одним доводом в копилке «фактов» и «пророчеств», предопределивших, по мнению многих, судьбу «Титаника».

Буквально за неделю до катастрофы, когда лайнер шёл из Саутгемптона в Шербу, у всех дозорных были бинокли. А когда четырехтрубное судно на полной скорости ринулось в забитую льдинами Атлантику, биноклей не оказалось ни у кого, кроме капитана, но тот вовсе не собирался быть вперёдсмотрящим. У пассажирки второго класса мисс Мэри Янг был театральный бинокль, и она видела роковой айсберг за полчаса до столкновения, но никому ничего не сказала. Матрос в смотровом «гнезде» на мачте заметил его за две с половиной минуты до того, как край льдины пропорол «Титанику» борт и вода устремилась в «водонепроницаемые» отсеки трюма. Но даже без бинокля опытный дозорный способен разглядеть гораздо раньше — если, конечно, речь не идёт о чём «чёрном» айсберге. Они встречаются крайне редко нарушая все законы физики, ледяные глыбы почему-то переворачиваются в воде, выставляя на поверхность не белую заиндевевшую корону айсберга, а полупрозрачную темно-зелёную часть. Считается, что шанс встретиться с «чёртом» — примерно один на тысячу. Разумеется, «Титаник» его получил.

Однако, чёрный ледяной убийца был замечен одним из кораблей, шедших впереди «Титаника» по оживлённому маршруту на Нью-Йорк. Обычно информация об опасных льдинах немедленно передаётся на следующие позади корабли. Но… именно 14 апреля судовая радиостанция «Титаника» вышла из строя. Радиотелеграфисты Филлипс и Брайд семь часов подряд возились с аппаратом фирмы «Маркони» и починили его за несколько часов до катастрофы. Однако за семь часов пилось сразу 250 телеграмм, которые надо было отправлять в Нью-Йорк. Они были заранее оплачены пассажирами, спешившими сообщить своим родственникам, что «Титаник» при в порт назначения на день раньше графика, устанавливая новый рекорд скорости перехода через Атлантический океан. Поэтому у телеграфистов просто не было времени принять предупредительные сообщения, поступавшие с других кораблей.

Из 32 шлюпок на лайнере оказалось только 20. Но и они отходили от корабля загруженными лишь наполовину, отчего на тонущем корабле остались ещё 473 человека. У пассажиров третьего класса не оказалось спасательных жилетов. Мало того, никого из членов экипажа не обучали пользоваться жилетами вплоть до выхода в океан, у капитана судна не было прямой телефонной связи с радиорубкой, хотя телефоны стояли в 50 пассажирских каютах первого класса. В нескольких милях от «Титаника» находился пароход «Калифорниен», команда которого с интересом наблюдала, как на горизонте вспыхивают сигнальные ракеты белого цвета. «Падающие звезды?» — предположил офицер «Калифорниена». «Да нет — шутихи!» —ответил юнга. Напрасно офицер Боксхолл, едва удерживаясь на накренившейся палубе, восемь раз выпускал свои «шутихи» в небо. Ведь сигнальные ракеты, означающие призыв о помощи, красного цвета. Это знают все. И выпусти офицер красную ракету, «Калифорниен» успел бы поднять на борт 1400 человек, замёрзших в ледяной воде среди обломков. Но он выпускал белые, потому что на борту парохода были турецкие бани и бассейны, пальмы и часовни, попугаи в клетках и ящики с первоклассным бургундским, но не оказалось красных сигнальных ракет.

Согласно шлюпочному расписанию, пассажиры "люксов" и первого класса должны были собраться в носовой и средней части шлюпочной палубы, пассажиры второго класса - в кормовой части этой палубы. Место же для обитателей третьего класса, а он составлял две трети всех пассажиров "Титаника", предусматривалось на нижней кормовой палубе позади надстройки, перед палубой юта, и на носовой палубе, между срезом полубака и надстройкой. Но все выходы на эти две нижние палубы были закрыты... В течение двух часов живые цепочки людей, которые ехали в третьем классе, блуждали в поисках выхода по многочисленным коридорам и проходам в чреве огромного парохода. Большая часть из них так и не выбралась на верхние палубы из-за давки, которая там царила. Получилось так, что из нижних помещений третьего класса люди практически не имели возможности попасть на шлюпочную палубу. Толпы женщин и мужчин стояли у начала главной лестницы третьего класса, в кормовой части палубы "Е". Наверх их не пускали стюарты. Распоряжение отправить женщин и детей к шлюпкам последовало лишь в 00 часов 30 минут. Множество людей попали на палубе "Е" в тупики, в панике искали выход наверх, но опять возвращались туда, откуда начали поиск. А в это время представители высшего общества занимали места в шлюпках.

В это время в машинном отделении "Титаника" механики и кочегары прилагали отчаянные усилия, чтобы поддержать давление пара в работающих котлах, необходимое для работы насосов и подачи энергии для электрического освещения и, главное, для радиостанции. По-прежнему с антенны лайнера неслись в эфир радиотелеграфные сигналы о помощи. В это время на связь с "Титаником" вышел его "брат"-лайнер "Олимпик". Он находился в 500 милях. Филиппс периодически поддерживал с ним связь, не переставая обращаться с просьбой о помощи к судам, находящимся ближе к "Титанику".

По чьей воле радист «Калифорниена» выключил свой приёмник и отправился спать всего за несколько минут до того, как с находившегося поблизости «Титаника» в эфир был выпущен первый сигнал о помощи. «CQD» — тогдашний аналог «SOS» — услышали даже в… Египте, в Порт-Саиде, в 3000 милях от места трагедии, но только не на «Калифорниена», в зоне прямой видимости. Между двумя судами в ту ночь выросла непроницаемая магическая стена — они были рядом, но навсегда далеко друг от друга. И потому на тонущем пароходе не заметили и сигналов, которые подавал фонарём офицер «Калифорниена. А он их подавал на всякий случай, но не получил ответа. Из двух тысяч человек, метавшихся по вздыбленной палубе лайнера, вспышек света на горизонте не заметил никто.

Восемь музыкантов судового оркестра, надев спасательные жилеты, так и не покинули места, которое заняли на шлюпочной палубе у входа на парадную лестницу. Всё это время они неутомимо играли мелодии, которые раньше поднимали настроение и создавали обстановку спокойствия и беззаботности, а сейчас помогали преодолеть тревогу и отгонять щемящее чувство нарастающего страха. Лоренс Бизли писал:- В ту ночь было совершено много героических поступков, но ни один из них нельзя сравнить с тем, какой совершили эти несколько музыкантов, игравших час за часом, хотя судно погружалось всё глубже и глубже, а вода подбиралась к месту, где они стояли. Музыка, которую они исполняли, была их реквиемом. Она дала им право быть занесённым навечно в списки героев.Когда капитан Смит разрешил команде покинуть судно, руководитель оркестра Уоллас Генри Хартли подал знак. Смолкли звуки весёлого регтайма, и зазвучала величественная мелодия "Осени", одного из гимнов англиканской церкви. Торжественные звуки поплыли над опустевшими палубами самого большого в мире судна, неудержимо погружающегося в чёрную бездну.
Они так и умерли, все восемь, когда волны в одночасье смыли их за борт. Когда нос парохода оторвался и ушёл вглубь, они играли «Осень». А потом начали последнюю песню. Она называлась «Бог становится ближе».

Небольшое маломощное судно «Карпатия» было в 58 милях к юго-востоку от места катастрофы, когда судовой радист Фрэнсис Коттам услышал истерический «SOS» с тонущего «Титаника». Он вспоминал потом, что уловил сигнал в самый последний момент, уже снимая с головы наушники и собираясь спать. Сменщика у Коттама не было. Если бы он заснул на пять минут раньше, капитан «Карпатии» никогда бы не узнал, что «Титаник» уже гибнет. Капитана звали Артур Рострон. Он ни когда не пил, не курил и не бранился. Даже в век пара и электричества, в эпоху самых амбициозных мечтаний человечества он не разучился молиться. Подчинённые прозвали Рострона «электрической искрой» — за умение мгновенно принимать волевые решения. Сила воли этого человека была хорошо известна. Когда радист Коттам с перекошенным от ужаса лицом ворвался на капитанский мостик и сбивчиво забормотал что-то про тонущий «Титаник», Артур Рострон, как обычно, принял решение мгновенно. Во-первых, он повернулся к висевшему на стене распятию и прошептал несколько слов. Затем обернулся к подчинённым. «Мы разворачиваем корабль», — сказал он.
Бросившись на помощь жертвам катастрофы, капитан направил пароход в страшный район скопления айсбергов, один из которых и оказался роковым для «Титаника». «Карпатия» со своей единственной трубой развивала скорость всего в 14 узлов — поэтому Рострон приказал перевести к .котлам все дополнительные ресурсы пара, горячей воды и электричества. На полном ходу маленькое и неказистое судно влетело в царство айсбергов. Стоит ли говорить, что у дозорных, увы, тоже не было биноклей? Провидение учло многое, оно не учло воли Артура Рострона. Владельцы «Титаника» собирались привести лайнер в Нью-Йорк на день раньше графика, чтобы был рекорд. Рекорд поставила «Карпатия» — она пришла на место катастрофы почти на час раньше, чем могла и чем все ожидали. Капитан Рострон отвоевал у судьбы лишь час времени, но час оказался дороже целого дня. Они успели. 705 пассажиров были подняты на борт. «Карпатия» теперь действительно напоминала переполненный Ноев — ковчег: столовые и коридоры наспех переоборудовали в больничные палаты, столы превратили в койки, и всё-таки десяткам людей хватило места только на полу,.. Все медики из числа пассажиров «Карпатии» были мобилизованы для лечения больных и раненых, все здоровые женщины отряжены на кухню варить горячий бульон и кофе…
Когда перегруженная людьми «Карпатия» медленно и осторожно вошла в нью-йоркский порт и пришвартовалась у пирса номер 41, когда отрыдала толпа на пристани и отмелькали фотовспышки, второй офицер «Карпатии» припомнил в разговоре с журналистами одну деталь: на протяжении всего четырёхчасового рейда к месту гибели «Титаника» капитан Рострон… молился. «Его губы шевелились, — сказал офицер, — это вполне объяснимо: на такой скорости у нас тоже почти не было шанса вовремя заметить айсберг». Спустя несколько дней сам Рострон признался кому-то из журналистов: «До сих пор не могу избавиться от странного ощущения. Когда мы шли среди льдов, мне казалось, что на штурвале была чья-то другая рука. Именно она вела корабль».
Артур Рострон преодолел волю провидения. А может быть, оно просто потеснилось. Ведь главное уже было сделано: самолюбию человечества нанесён страшный удар. Этого довольно… А в честь Артура Рострона была выпущена специальная медаль конгресса США. Британским королевским указом он был посвящён в рыцари, сэр Артур возглавил весь пассажирский флот компании «Кунард». Во многих городах Англии, США, Франции и Ирландии ему установлены памятники. На одном из них — в окрестностях Саутгемптона — выбита надпись — «Сэру Артуру Рострону. Превратившему «век пара» в «век духа».

Фильм "Титаник".
Фильм о настоящей любви. До последнего вздоха. "Ты прыгнешь, и я прыгну". Они прожили за эти крохотные мгновения целую жизнь. И целую смерть. И не только Джек и Роуз. Все они. От капитана и создателя этого корабля до ее жениха. И в этой жизни было все...
Я преклоняюсь перед Джеймсом Кэмероном. Создать такое... Нужно быть больше чем просто гением. В каждой сцене можно найти столько всего. Про крушение мне даже тяжело говорить. Все эти сцены так глубоко запали в душу... Мама, рассказывающая своим детям сказку о "долго и счастливо". Пожилая пара, тоже оставшаяся в каюте. Эти великие музыканты, играющие не смотря ни на что. Томас Эндрюс, который не смог бы жить с таким грузом. Капитан корабля Смит, до последнего момента не способный поверить в гибель корабля. Замерзшие люди в океане. И Джек... Джек, который прекрасно понимал, что ему не спастись этой ночью. Но сделавший все, чтобы спасти Роуз. Человек, который ни разу не сказал ей "я тебя люблю", но доказавший это такое безумное количество раз...
Роуз обрела свободу. Дважды. Вначале став Роуз Доусон. Затем вернув Сердце Океана Титанику. И может быть когда-нибудь она все же будет вместе с Джеком. Как в том сне, когда он ждал ее наверху у часов...