Задумываемся ли мы о чем-то перед тем, как это сделать? Точнее, задумываешься ли ты, Эми? Или ты делаешь все мгновенно, чтобы не простоять над раздумьями несколько часов и потом не корить себя за что-то. Ты всегда делала то, что первое приходило в голову, и тебе казалось это правильным, но забегая вперед, сегодня ты сделала совершенно необдуманную ошибку.
Вечер. С этим временем связано слишком много воспоминаний, в него же испытываешь настоящий переизбыток чувств, ты знакома с этим ощущением, поэтому ничего странного не испытываешь. Когда в комнате собирается слишком много народу и ты пытаешься найти свой скромный угол, но безуспешно, ты отправляешься в пустой и длинный коридор.
Ты до сих пор боишься признаться себе, что твое собственное состояние, этот постоянный поиск и стремление к цели пугают тебя. Если ты отомстишь, то закончится смысл твоего существования и ты в принципе перестанешь жить. Но ты будешь стремиться к цели так или иначе, просто для собственного удовлетворения. Эта жажда мести уже поглотила тебя полностью, поэтому ты боишься навредить обычным людям. Ты уже не боишься самих людей, ты боишься собственных действий над ними, потому что иногда перестаешь себя контролировать. Это тоже один из видов сумасшествия наверно, похоже остаток жизни ты проведешь в Мунго.
Ты вышла в темный коридор и побоялась включать свет, держа палочку в кармане в руке, ты пошла вглубь помещения. Ты была в этой штаб-квартире всего несколько раз, кажется ее выкупил кто-то из старых орденцев совсем недавно, в роль запасного варианта, чтобы вам было где укрыться в столице, если с Норой что-то случится.  Ты знала тут несколько комнат, и похоже было самое время изучить остальные, пока собрание, уже потерявшее смысл и перешедшее в пустую беседу, еще не закончилось. На стенах висели какие-то картины – некоторые были закрыты тряпками, посеревшими от пыли, некоторые улыбались или ухмылялись, в темноте было трудно различить, один старик громко кашлял и смирял тебя грубым взглядом, а в конце коридора висело несколько детских рисунков – они были неаккуратно исполнены и держались благодаря какому-то заклинанию. Но даже в темноте было видно, что изображения нарисованы темными красками, это были какие-то расплывчатые пейзажи и один портрет, лицо на котором растеклось, а край был ободран. Видимо кто-то пытался его сорвать руками со стены, и после неудачных попыток просто облил акварель какой-то жидкостью. Ты вздрогнула эти рисунки почему-то напомнили тебе твои собственные, хотя ты и не вешала их на стены. Ты рисовала родителей, затем дом и сад рядом с ним, а потом лица убийц. Ты старалась их не забыть, поэтому думала, что это будет лучший способ закрепить их в памяти,  а потом ты их разрезала, рвала, выбрасывала. Что ты только с ними не делала. А потом опять рисовала, и опять повторяла тоже самое, и по этому кругу все происходило не раз и не два, но зато ты так четко запомнила их мерзкие морды, что ни за что ни с чем не спутаешь.
В гостиной послышался шум, видимо собрание начало подходить к своему логическому завершению, и ты внутреннее облегченно вздохнула. Как бы ты не любила одиночество и самостоятельность, как бы не избегала людей, ты боялась очень много. И этого дома особенно. Он настолько отличался от ваших предыдущих штабов своей холодностью, темнотой, удаленностью от центра, что становилось не по себе. Но из-за принципа ты так и не зажгла огонек на палочке. Дверь комнаты открылась и в коридор вышел человек, скорее всего мужчина, его осветили лучи свечей из гостиной, на несколько секунд, и коридор снова погрузился в темноту с хлопком двери.  Это было такое странное чувство. Ты успокоилась, что теперь не одна в этом мрачном коридоре, и именно из-за этого тебе как можно скорее тебе захотелось его покинуть. Наверно, ты действительно медленно и верно катишься к сумасшествию, и это уже неизбежно. Случайно взглянув опять на размытый портрет, ты дернула ручку двери напротив, и она с радостью поддалась твоему прикосновению. С тихим скрипом, будто приглашая тебя внутрь, дверь открылась, и ты зашла в комнату.
Тебя никогда не волновало мнение других, быть может только в детстве, но это быстро исчезло после того неприятного случая, а сейчас. Ты смотрела на окружающих тебя орденовцев, даже того парня, вышедшего в коридор, и думала о том, не считают ли они тебя ненормальной? Конечно, да, у них ведь столько подтверждений этого. Да и черт с этим. Пусть думают, что хотят. Вот, например, он, ты даже не знала его имени и тебя это совсем не смущало, вряд ли он сейчас пойдет за тобой в эту комнату, потому что а) ему это ненужно и ты его не интересуешь и б) просто он решит, что занимаешься здесь какой-то ерундой, избегая остальных людей. И будет ведь прав.
Ты услышала какой-то шум в комнате и зажгла на конце палочки маленький огонек. Заклинание осветило помещение и перед тобой предстала обычная детская комната, похожая на тысячи таких же комнат. Ты подошла к окну и отдернула старую штору, в воздух поднялся огромный слой пыли, наверное десятилетней давности, но в комнату стал попадать свет от фонаря с улицы и бледные лунные лучи. Прокашлявшись от пыли (может ее постоянно чувствовал тот старик с портрета?) ты стала осматривать комнату. В центре стояла небольшая детская кроватка с перилами, накрытая белым балдахином. Тюль на нем был местами порван и покрылся таким же слоем пыли как и штора. Рядом с кроватью, на полу, лежали несколько больших плюшевых игрушек – какой-то медведь с оторванным глазом, кролик и кукла. Значит, это была комната девочки. В другой части комнаты стоял комод с какими-то настольными играми и головоломками, но ты решила их не рассматривать, а все-таки найти источник шума, привлекший твое внимание. Вдруг шум повторился, и ты обнаружила рядом с собой небольшой то ли сундук, то ли ящик, крышка которого дергалась, но не открывалась из-за действия заклинания. Несколько взмахов волшебной палочкой и ты открыла этот таинственный предмет непонятного предназначения. Ноги подкосились, ты упала бы, если вовремя не наклонилась на подоконник. Руками ты пыталась закрыть уши, чтобы не слышать ничего. Ты не осознавала своих действий, ты кричала что-то и плакала.
«Любопытство – не порок, - говорил когда-то Дамблодор, - но его нужно держать в узде». Наверно, тебе стоило бы его послушать, но поздно уже, моя дорогая.