во-первых, все эти черноволосые синюшные Локи угнетают меня невыразимо и я совершенно не понимаю, с чего там с ума сходить хд
во-вторых, оказывается, эдды и фолк вместе - травища покруче МБ даже. в-третьих, эпиграфы по МБ еще, конечно, будут. просто сейчас я хочу ареедафовый эп, а сам ареедаф еще четко не вижу. в-четвертых, я понятия не имею, имеет ли это хоть какое-то отношение к Локи. да и в плане графики это что-то ужасное. про текст вообще молчу, потому что там какой-то жуткий поток сознания оО

Было ли на самом деле? Только ли это затейливый сон, пригрезившийся в одном из вечно спешащих поездов?
Был ли Асгард – небесная крепость, выстроенная асами? Были ли сами асы – называвшие себя братьями и предавшие? Были ли альвы, ётуны, карлики? Тонкие белые шрамы на губах – не шила ли Брокка работа? Был ли светлый Бальдр убит по его вине, не слишком ли жестокое наказание ему избрали? Его ли называли позорищем богов и людей? Стал ли он предателем, как было предначертано, или пророчество, как и всегда, оказалось с двойным дном?
Одни и те же вопросы каждую ночь, стоит закрыть глаза.
Держала ли чашу под змеиными клыками верная Сигюн, не стала ли женою одному из конунгов Миргарда, не смотрела ли виновато в зеленые насмешливые глаза: «Прости»? Всегда ли была златовласой Сиф, жена Громовержца, для всех ли неприступной? Не он ли рассмешил всех на свадьбе Нёрда и Скади – бога морей и дочери древних великанов? С ним ли, Локи из Ётунхейма, смешал когда-то кровь Всеотец, озвучив с дюжину лживых клятв? Он ли так навсегда остался для асов чужаком, предателем, обманщиком, трусом – кем угодно, но не своим?
Одни и те же отрывки полуснов-воспоминаний вместо ответов.
Одно он, Лофт, сын Лаувейи, помнит  точно: Рагнарёка не было. По крайней мере, того, о котором пели песни: конца света с кораблями из ногтей мертвецов, кровавыми битвами и разорвавшими путы чудовищами. Не суждено было ему вернуться на сторону Хаоса, предать – предателями оказались люди, усомнившиеся, переставшие верить. Не сразу, конечно: поначалу старые боги мирно соседствовали с новыми и все также внимали (или не внимали) молитвам детей ясеня и ивы. Но он-то уже тогда знал, что это конец, что их время вышло. Уже когда руны медленно, но верно перестали повиноваться даже ему – об остальных, тех немногих асах, что не презирали колдовской силы, и говорить нечего. И Асгард пал – никакой лжи, пророчество сбылось. И пришло время новых богов – всё правда, до последнего слова Вёльвы, кроме одной мелочи – новыми богами стали не дети асов, а чужие, пришлые, молодые. Нет больше хитрого Одина и недалекого Тора, нет легкомысленной Фрейи и мудрой Фригг, не вырвался из цепких рук Хель Бальдр Прекрасный, который мог бы утонуть в слезах, пролитых из-за него.
Боги не могут умереть? Что ж, говорят, эти никогда и не были настоящими богами.
Боги живут вечно? Локи нет дела до остальных, но в его случае это сказки и домыслы. Хотя он и стареет много медленнее людей, пусть выглядит так, что никак не дашь больше
двадцати зим, яблоки Идун пригодились бы, будь она жива.
Боги всесильны? Вы, милый друг, явно не видели ни одного забытого божка.
Кривит рот в знаменитой своей усмешке: «Чтобы улыбка стала такая же кривая, как мысли!» - полузабытым голосом карлика-который-не-понимал-шуток.
Что толку сыпать соль на старые раны, ворошить давно выгоревшие угли и искать искру в золе? Он выжил, потому что всегда высоко ценил свою шкуру, называл достойные цены. И разве важно, что чары отца всех ведьм теперь слабее, чем у многих новомодных «медиумов», что даже самые простые руны требуют больше, чем он способен дать? Он выжил, потому что всегда умел выкручиваться, восставать из пепла, словно те птицы, фениксы. А что мудреного в этом фокусе для того, кому огонь, по одному меткому определению, «союзная стихия», для того, кто сам огонь?
Рыжие волосы – точь-в-точь языки пламени, а сейчас, во мраке, иллюзия особенно сильна: тьма будто бы расступается вокруг головы юноши – в насмешку над иконами новых богов. Разгораются в ночной полутьме злые зеленые огни глаз, стук колес поезда не может заглушить мягкого, убаюкивающего смеха. Локи ждет новая страна, новый город, ждут люди (не новые – лица давно ему примелькались, уже который год кажется, будто одни и те же мужчины и женщины следуют по пятам, пытаясь свести с ума). Набрасывая на плечи пиджак, распихивая по карманам чужие деньги, Обманщик шепотом перебирает тысячи имен, словно пробует каждое на вкус, ищет то не единственное, что темным плащом скроет его в этот раз. «Словно заклинание, - проскальзывает где-то на краю сознания, - словно одно из моих старых заклинаний».