сердечное вам спасибо за отзывы, знайте, что только они меня и подгоняют что-то делать, что-то красивое. я обязательно отвечу на все ваши отзывы, а сейчас у меня есть время только на очередную выкладку работы.
это девочка. одна из моих волшебных девочек. если кому станет интересно, я буду выкладывать то, что с ней будет по моему замыслу. но сейчас она такая. совсем еще ребенок. простите за огромный текст, мы честно не графоманки^ ^
«...Зазвенит дверной колокольчик, мягко потянется дверь на себя, впуская летний ветерок, который пробежится своими потрескавшимися пальцами по страницам книг, мягко обнимет занавеску на окне и отзовется в волосах. В Лондоне вновь жара. А тут легкая прохлада. В этом помещении нет пыли, нет смерти, не чувствуется замогильного праха разлагающихся старинных книг. Послышится звонкий голосок, и покажется помощник продавца. Она тут же заполнит собой, своим звонким голосом и блестящими от восторга и тихой радости глазами все вокруг, оставляя лишь пространство для воздуха. Она считает, что поить посетителей какао - ее самая святая обязанность, и поэтому тут же проводит вас до кресла рядом с кассой и вручит большую кружку с глупейшими в мире голубыми ромашками на ней. И тут же убежит в подсобку, все еще что-то звеня своим голосом, кажется, про Шекспира, чистое летнее небо и про запах корицы, что уже пол дня интригует ее. После она вернется, взъерошенная, но счастливая неимоверно, плюхнет устрашающую кипу книг рядом и, убрав белесые пряди с лица, чихнет, по-детски забавно сморщив нос. И тут же извиняющееся улыбнется и заговорщическим шепотом расскажет о том, что у нее в подсобке есть волшебный мир, где лежат самые прекрасные в мире книги. И она, конечно же, ими поделится на вечер-другой, если вы не будете пить какао просто так, а возьмете к нему еще вот этот маленький пончик. Потом она выпрямится и начнет разбирать книги, ловко начнет расставлять их по полкам, рассказывая какую-нибудь удивительную историю, в истинность которой хочется верить, и выудит одну, непременно вашу, ту, что вы сбились с ног, ища, и улыбнется лукаво. "Она?". А после, когда на дне кружки останется лишь темные разводы от шоколада и кофейного порошка, она торжественно вручит вам покупку, обернутую шершавым пергаментом и перевязанным лентой. А после, когда вы уйдете, обязательно прочитает вашу судьбу по кофейным разводам. И улыбнется. Ведь у вас все буде хорошо, как она и думала.
А в Лондоне вновь жара.»
У нее был самый красивый дом во всем мире с красной черепичной крышей. Она мечтала когда-нибудь забраться на нее, смотреть за линию горизонта и пускать камешки вниз, наблюдая, как они, смешно хлюпая, будут скакать по крыше, а после упадут и затихнут, слившись с толпой собратьев в траве. Рядом с домом был сад, запущенный и поэтому жутко интересный, в котором она любила ковыряться, чаще всего что-то выкладывая в черноземе, будь то мозаику из стеклышек разбитых бутылок или бусинки, нашедшиеся в самом неожиданном месте. Рядом со слегка покосившейся калиткой была конура Бакли, которую она сама построила с папой - она исправно носила инструменты с видом самым что ни на есть важным, отчаянно пыхтела при этом и надувала щеки, а после рисовала солнышки на белесых стенках, измазанная желтой гуашью. У нее были самые лучшие родители в мире. Мамин обед всегда был самым замечательным, а десерт пах ягодами. В их доме не было телевизора, лишь радио, которые они вместе слушали. Больше всего интересовался этой штукой Бакли, сначала недоверчиво, а потом уже с огромнейшим интересом поглядывая на бормочущее радио, а уже после принявшим этот назойливый предмет как должное. В школу она добиралась на красном велосипеде, блестящем, с разлетающимися ленточками на руле, который был красивый-красивый, блестящий, и вечно так и норовил зацепиться за что-нибудь, опрокинуть наездницу или спустить заднее колесо. Каталась она лихо, громко звонила в звонок и смеялась каждый раз, когда проезжала лужи, чуть прижав к себе ноги и зажмурившись, нет, конечно не от испуга, а чтобы получить больше ощущений. И часто, после школы, она убегала на речку, там снимала свои разношенные, и поэтому вечно летающие с ног белые сандалии, кидала их в траву и бегала по берегу, неуклюже размахивая руками и вопя что-то. А после она возвращалась к велосипеду и сидела на колючей траве, вытянув ноги и задумчиво что-то выводя ими на песке. И до смерти любила лежать, пожевывая какую-нибудь травинку и слушать, как хлюпают кузнечики, видимо раздаренные ярким светом солнца, жмуриться и разгадывать в белых облаках разных животных. Вечером она любила забираться между родителями непременно с книгой, заложенной самодельной закладкой, долго елозить, находя удобную позу, а после, немного приоткрыв рот, чтобы дышалось тише, слушать папин голос. Она и сама иногда читала, но только короткие стихи, но трудилась необычайно, часто и вовсе учила их наизусть, и тогда декламировала с особым жаром, размахивая руками и вздергивая подбородок выше. Родители смеялись, и папа, завлеченный, невпопад что-то играл на потрепанном фортепьяно. И вот, когда уже мама устанет повторять "ну же, Джейн, пора спать", девочка угрюмо вздохнет, легко спрыгнет с мягкой подушки, мокро поцелует папу в щеку и, зевая уже совершенно не скрываясь, потянет маму за руку, уговаривая рассказать ей историю на ночь. Обязательно о принцессе. Она всех-всех победит. А когда будет не справляться, ей принц поможет. И добро победит. Обязательно победит.
С тех пор она мало изменилась. Так же любит небо, своего мишку с разноцветными глазами-пуговицами и сладости. Разве что она теперь учится в самой необычной школе в мире, о которой тогда и представить не могла, у нее есть книги по Нумерологии и Трансфигурации, наукам, которые даже своим названием наносят невыразимый трепет. Теперь у нее есть друзья-волшебники, которые и не знают ее мира. Она вместе с ними по выходным выбирается в самую волшебную деревушку, пьет сливочное пиво в кафетерии и после долго икает, сильно смущаясь. А в Рождество едет к родителям, бегает, уворачиваясь от снежков, а после, подкошенная вражеским ударом, сваливается в снег и долго смеется. А когда станет совсем холодно, она быстро-быстро будет махать руками-ногами, чтобы оставить ангела на сугробе. А потом побежит наперегонки с Бакли до дома, даст ему, разумеется, фару, ведь он уже солидный старичок, и вновь проиграет. А дома ее будет ждать десерт. Который так же будет пахнуть ягодами. Как в детстве.
Отредактировано boomy (2010-02-05 20:32:10)
